Так бывает
2015-й был для меня, пожалуй, самым неоднозначным годом. Я был свободен от всего, у меня были деньги, но я ничем не был занят и жил одним днём. Каждые две недели уезжал на дачу в Финляндию. Оттуда безуспешно пытался искать работу через разные Хэд-Хантеры и немного подрабатывал колумнистикой.
Однажды передо мной стояла задача написать скетч для Фонтанки. Я вышел рано утром из дома, поставил стол, включил ноутбук.
Светило солнце, шелестела берёзовая роща, небо было голубым до слёз, пели птицы. Я просидел около часа, глядя на всю эту мультимедию, не имея ни одной мысли. Пошёл в дом и выпил стопку.
Потом просидел ещё час, пытаясь сосредоточиться. Пахло одуванчиками и дымком от сауны. Небо всё время менялось. Облака были похожи то на собак, то на ворон, то на небритых хуторян. Я пошёл в дом и выпил ещё стопку.
Мой дом - это кусок старого финского хутора, размером в 4 Га. Поле и лес. Дом, сарай, отдельная сауна, которую я построил уже после покупки дома. Тогда ещё был жив дед. Сосед, по имени Ааарне. Старик жил здесь с 1946-го года. Его родной брат был инвалидом, не ходил. Аарне за ним ухаживал. Возможно поэтому остался на всю жизнь одиноким.
Аарне всю жизнь разводил лошадей. Моё поле привыкло к траве и даёт такое сено, что, если не косить - не видно машину. Паво с дальнего хутора тоже разводит лошадей, но у него мало земли. Я отдаю траву Паво. Он косит луг трактором и кормит сеном своих лошадок. Иногда мы с дочкой останавливаемся у его загона, чтобы дать лошадям яблоки и морковь.
На моей земле осталась могила шести лапландских лаек. Их разводила сестра Аарне, Хилкка. Когда я покупал дом, Хилкка спросила, буду ли я тревожить это место. Я сказал, что не буду тревожить. Там три берёзы, земляника, пара валунов и деревянная скульптура лайки с одним глазом. Потому что одну из собак гадюка укусила в глаз и она ослепла.
Я пошёл в дом и выпил ещё стопку.
Вечерело, мимо проехал трактор в сторону озера, с катером на прицепе. Я подумал, что надо бы и мне выбраться на озеро. Представил, как пойду между островами с дорожкой, как клюнет что-нибудь крупное, я буду тащить, а оно будет уходить и сопротивляться. Я подтяну это чудище к лодке и в последний момент пойму, что не взял подсак. Тогда я плюну и буду пытаться цеплять рыбу под жабры. Она сорвётся, сломав мне спиннинг.
Я встал, пошёл в дом и опрокинул.
Потом я сидел на раскладном стуле, пытаясь сосредоточиться на скетче, но птицы так щебетали, что мысли не шли в голову. В крыльце завелись синицы. Свили себе гнездо внутри крыльца. Мамка вылетала оттуда каждые пять минут за мухами и червями. Мой пёс каждый раз её с лаем сопровождал. Птенцы щебетали.
Я выпил ещё.
Возникло ощущение, что я повис над землёй. Это тот случай, когда до тебя доходит, что значит "сансара", "нирвана" и прочие индийские мудрости.
Сколько раз я видел, как Аарне заводит свой старый чехословацкий трактор. Потом куда-то едет, или что-то ворочает. Например, таскает в ковше дрова.
Аарне больше нет. Он умер. Но всё здесь - это его труд, пот, кровь, любовь. Когда я смотрю в звёздное небо и там пара тучек - мне часто кажется, это Аарне едет по небу на своём чехословацком тракторе.
Я так и не написал ни слова для Фонтанки. Еле дополз до кровати.
А утром всё началось заново.
Комментарии