«Я переехала в Финляндию из России 6 лет назад. Полтора года назад вышла замуж по любви. Сначала все было хорошо: мы не ссорились, вместе проводили вечера и выходные, я старалась быть хорошей хозяйкой, убирала и готовила. Потом я заметила, что муж не старается для меня так, как я для него. У меня копится обида на него, а он ничего не замечает. Я пару раз пыталась ему намекнуть, что я устаю, и что мне хочется, чтобы и он обо мне позаботился, но он не понял. Моя мама говорит, что надо терпеть или разводиться. Я не знаю, что мне делать, мы ребенка планировали, и муж работает, не пьет, в автоматы не играет. Можете что-то посоветовать?»

На самом деле, мне пришло два похожих сообщения от разных женщин. Я решила их объединить в один вопрос, потому что они почти об одном и том же. Девушка выходит замуж, старается наладить уютный быт, создать теплую атмосферу в семье, но в какой-то момент ей начинает казаться, что муж не ценит эти усилия, не делает того же в ответ, не заботится о ней. У самой девушки накапливается усталость, пропадает желание так много делать, она начинает думать, что вышла замуж не за того человека. Вроде бы ничего не случилось, а настроение плохое, отношения с мужем начинают портиться, и даже он сам начинает раздражать тем, что он не понимает и не чувствует, что что-то идет не так, как надо. Мамины советы тоже не подходят. В-общем, у жены все чаще появляется ощущение тупика. Вот она и спрашивает: что же делать? Можно ли как-то наладить семейную жизнь?

Мне кажется, что разводиться нужно, когда люди попробовали исправить то, что им не нравится в их браке, возможно, даже разными способами попробовали,  и у них не получилось. Также сложно налаживать отношения, когда потеряна надежда на взаимопонимание.

Пока же этого нет, можно обдумать и исправить многое. Из сообщений этих молодых женщин видно несколько важных тем для обдумывания и обсуждения с мужьями: какими были семьи их родителей; с какими ожиданиями каждый из них пришел в этот брак (к примеру, что значит для них «хороший муж», «хорошая жена», «хорошая семья»); кто за что отвечает в семье; как они обсуждают то, что их волнует; какими они хотят видеть свои отношения с родственниками и друзьями. Но самое первое, что мне хочется сделать, это попросить написавших мне девушек вспомнить: а как они выражают свои негативные эмоции? Знает ли муж о них, или они скрываются от него; если знает, то в какой форме жена сообщает мужу, что она чем-то недовольна; что жена чувствует, если она все же рассказывает мужу о своем плохом настроении и дискомфорте.  

В любом случае, игнорировать собственные чувства не нужно, они даны нам для связи с реальностью. Помните, как говорил Винни-Пух в мультике: «Это «ж-ж-ж» неспроста!»? Негативные чувства тоже приходят к нам неспроста: они сигнализируют о нереализованной потребности. Вполне может быть, что за вашим раздражением на то, что муж не заботится о вас, прячется потребность признания и ожидание, чтобы он сказал: "Дорогая, я очень ценю все, что ты делаешь! Чем и я могу тебя порадовать?"  Именно поэтому совет «терпеть» здесь является вредным. Чем дольше мы терпим (то есть, игнорируем сигналы своей психики, что нам что-то нужно), тем сильнее копится агрессия, и тем сильнее потом «рванет». А сорвавшись, мы будем действовать чрезмерно эмоционально и импульсивно, и можем принять неправильное решение, совершить необдуманный поступок или упустить из вида что-то важное для своей жизни. Поэтому самое правильное – это, почувствовав неладное, первым делом подумать: почему я так себя чувствую? Чего мне не хватает? Чего бы я хотела? Что мне по-настоящему нужно? Ответив на эти вопросы себе, можно переходить к обсуждению своих пожеланий с мужем. Если он слышит вас и дорожит вашими отношениями, шанс придти к согласию довольно высок.

Картинка из интернета

Когда мы приехали в Ювяскюля из Санкт-Петербурга, нашему сыну как раз только исполнилось 3 года, и он никогда раньше в детский сад не ходил. Мы рассказывали ему, что он будет ходить к другим деткам, и что они разговаривают на другом языке. В силу возраста он вряд ли понимал, что мы пытаемся ему объяснить, но maito и leipä повторял довольно охотно. Мне казалось важным, чтобы он выучил именно эти слова, потому что в стрессе он ничего другого, кроме молока и хлеба, не ест. Кроме того, у нас были сомнения, каким именем называть Леву в детском саду, потому что Львом мы его дома не называем, а выговорить «Лёва» воспитатели сразу не смогли, и мы решили остановиться на Лео.

Конечно, мы специально готовились именно к финскому детскому саду: читали все, что можно было найти, и о самих садиках, и о детях-билингвах. Темой билингвов я интересуюсь еще со времени студенчества, теорию знаю неплохо, но на своем опыте мы собирались встретиться с этим впервые. Мне очень помогли современные  материалы по теме, а главное, опыт других русскоязычных родителей, чьи дети начинали ходить в детские сады в других странах.

Воспитатели в детском саду, конечно же, знали, что наш ребенок по-фински не говорит, но рассказали, что у них есть опыт работы с детьми иммигрантов, и в том числе с русскоязычными. Тут хочу немножко остановиться на слове «иммигрант», потому что я обратила внимание, что финны употребляют его примерно в том же смысле, в каком мы говорим «иностранец». Никакого обидного контекста слово не несет, и им называют всех иностранцев, насколько я заметила.

Поговорив с нами и приняв во внимание, что у нашего сына нет ни опыта посещения детского сада, ни финского языка, его «прикрепили» к Пяйви, которая работает старшим воспитателем. Она сделала все возможное, чтобы период адаптации прошел максимально мягко, и мы ей очень благодарны за это. Лева почти постоянно сидел у нее на руках первые месяцы, и в тихий час спал тоже у нее на руках. Он быстро понял, что Пяйви – это «его» взрослый  в детском саду, и проникся к ней безмерным доверием. Другие воспитатели стали называть его Päivin poika (сын Пяйви), потому что в какие-то моменты только она могла его успокоить или уговорить, и до сих пор он бежит к ней первой со всеми своими радостями, вопросами и огорчениями. Соответственно, и знакомство с финским языком у него началось с общения с Пяйви и с его желания понять, что она ему говорит. А она разговаривала с ним много. Иногда он запоминал какие-то слова и потом спрашивал дома, что они значат. Не обошлось без казусов, конечно. Например, резиновые уличные штаны у нас дома долго назывались «тулахоусут», а не kurahousut, потому что Лева именно так произносил это слово (он не выговаривал звуки «к» и «р», а мне слово понравилось, она было для меня созвучно глаголу tulla).

Примерно через два месяца Лева освоил режим детского сада и начал говорить отдельные слова. То, что его окружает другой язык, он воспринял довольно спокойно, на наши вопросы, все ли ему понятно, говорил: «Да, мне Пяйви рассказала». Сам поначалу не говорил совсем ничего, даже по-русски. К ним в группу иногда приходила воспитательница, которая изучала русский язык, и она пыталась что-то сказать Леве по-русски, но он не отвечал.

Как только у Левы стали получаться первые фразы, он начал довольно хорошо играть с детьми. И мы, и воспитатели этому были рады: это очень помогло Леве заговорить уже по-настоящему. Через полгода воспитатели стали мне рассказывать, что он что-то говорит о себе, о своих игрушках и мультиках, о нашей семье. Примерно в то же время Лева пожаловался мне, что ему нужны еще слова, чтобы лучше играть с другими мальчиками в машинки. Мы обсудили это с Пяйви, и она попросила детей «научить Лео новым словам». Это тоже было очень полезно: дети стали лучше общаться между собой, и уже через пару месяцев вопрос языка отошел на задний план.

Потом мы уехали в отпуск, и Лева не слышал финского языка почти два месяца. Когда он вернулся в детский сад, я заметила некоторые сложности: например, он пытался шутить, а его не понимали. Мы опять обратились за помощью к Пяйви, и через некоторое время в саду появилась девушка, которая занимается финским языком с тремя детьми-иностранцами. Лева с удовольствием ходит на эти занятия, его взаимопонимание с друзьями восстановилось.

Сейчас мы опять в отпуске, но в этот раз мы смотрим мультфильмы и читаем книжки на финском языке. Надеемся, что возвращение в детский сад и в финский язык пройдет хорошо.

Сегодня хочу немного рассказать о том, как закаляют детей в нашем детском саду. Для меня тема закалки важная, подход своеобразный, поэтому напишу, что вижу. Во-первых, никто это закалкой не называет, это просто "мы так живем". Страна северная, холодов бояться - а жить тогда когда, поэтому отношение спокойное и даже обыденное.  Во-вторых, сделать с этим ничего нельзя, поэтому нам пришлось просто привыкнуть. А самое главное, простуд становится все меньше, и это радует.

Начну с того, что обуви в группе на детях нет. Ходят в тапочках с подошвой, как у чешек, либо в носках. Я поначалу пыталась надевать на Леву мягкие сандалики, но меня попросили унести их домой, потому что он наступает на ножки другим детям, им больно. В-общем, у нас теперь тоже тапочки и носочки. Если ребенок где-то в пути свои тапочки теряет, то никто за ним не бегает и обратно их не надевает - потом попадутся на глаза, тогда и наденут. При этом полы без подогрева, я походила как-то час, ноги замерзли.

Одеты дети всегда одинаково: легко. Никаких свитеров в группе, никаких колготок под штанами у мальчиков. Я первое время пыталась хоть маечку какую-то дополнительную надеть, сейчас перестала – все равно после сна Лева ее не надевает.

Кстати, о сне: спят дети в трусиках без маек. Мне кажется, что им холодно, и первое время я просила воспитателей надевать пижамку или футболку, но эта практика быстро закончилась. После сна ребятишки выходят одеваться в раздевалку, где стоят шкафчики, они перед сном туда одежду складывают. То есть, опять шлепают босиком по холодному полу сначала в туалет, а потом одеваться. Одеваются без спешки, кто с какой скоростью может.

Маленькая деталь: воспитатели тоже в носках, иногда вижу кого-то в домашних тапочках. Но чаще в носках. Не шерстяных, обычных. На насморк никто не обращает внимания: дети ходят в сад, воспитатели на работу.

Хорошо помню начало нашей первой зимы: погода морозная, выпал снег. И дети ели снег, а воспитатели спокойно стояли рядом. Я не выдержала и переспросила, можно ли? Ответ был: да, можно, этот снег чистый. Нынешней зимой я к этому уже была готова и тоже просто просила сына не есть снег, если он грязный.

На завтрак, обед и полдник всегда есть молоко, и оно из холодильника, его никто не греет. Это полезно как профилактика ангин. Мы дома тоже перестали греть молоко, и это оказалось очень удобным.

Дети много гуляют на улице в любую погоду. Раз в неделю у них бассейн с сауной, пару раз в неделю занятия в спортзале. Зимой дети приносят коньки и лыжи: воспитатели учат тех, кто не умеет, и катаются с теми, кто умеет. Занятия спортом вообще очень поощряются, но об этом я, возможно, напишу отдельно.

Родители детей разного возраста часто спрашивают, надо ли обращать внимание на детские страхи. Да, надо, поскольку некоторые страхи имеют свойство сохраняться на долгие годы, увеличиваться и даже переходить в заболевания. 

Для начала упомяну о том, что страх - это базовая эмоция человека, сигнализирующая об опасности. Страх бывает обычный и патологический. Обычный страх (например, возрастной) длится незначительное время и проходит без серьезных последствий для ребенка. Патологические же страхи могут оказать значительный негативный эффект, и поэтому с ними нужно работать.

Нам иногда сложно понять, откуда у ребенка мог появиться тот или иной страх. Согласно научным исследованиям, самые частые причины возникновения страхов следующие: непосредственный пугающий опыт, контролирующий стиль воспитания и опосредованная передача страха от одних людей к другим. Профессор Стэнли Рекмен из Университета Британской Колумбии (Канада), занимающийся различными видами тревожных расстройств личности, описал данные пути развития страхов еще в 1977 году.

Давайте рассмотрим их чуть подробнее. Итак, непосредственный пугающий опыт, который может перерасти в условный рефлекс. Например, если ребенка в детстве укусила собака, и он сильно испугался, этот страх перед собаками у него может остаться на долгие годы, или он может начать бояться не только собак, а и других животных.

Далее, контролирующий стиль воспитания может стимулировать развитие различных страхов. Когда родитель дает много инструкций ребенку, включая информацию об опасностях, которые могут случиться, и требует их аккуратного исполнения, в ребенке может возникать страх. Например, если родитель постоянно запрещает ребенку подходить к воде, рассказывая, что люди часто тонут, то ребенок может начать бояться воды в какой-то момент. Или говорит о том, что если собака кусает человека, то ему будут делать 40 уколов в живот, чтобы он не умер от бешенства, то ребенок может начать бояться собак.

Третий путь развития страхов – это опосредованное научение. Оно происходит  тогда, когда ребенок видит повторяющиеся ситуации, в которых значимый для него взрослый испытывает испуг. Если родитель, например, сам боится собак, и каждый раз при виде собаки тревожно себя ведет (вздрагивает, крепко берет ребенка за руку, закрывает ребенка собой от собаки, и т.д.), то вполне возможно, что ребенок тоже будет бояться собак.

Эти же механизмы работают и для более сложных страхов, которые могут приводить к значительным изменениям в поведении детей. Вот почему всегда важно анализировать ситуацию и вовремя ее исправлять, если она вызывает опасения.

Если у вас есть вопросы о детских страхах, пишите – будем вместе разбираться.

PS. Данный пост не касается возрастных страхов, которые в норме появляются и проходят по мере роста ребенка. Хотя при правильной поддержке и участии родителей и возрастные страхи переживаются легче.