Работа в Финляндии – подводные камни и вечный поиск

«Трудолюбивая ты. Мне бы в лом было», — признался виртуальный приятель, узнав о моем вечном поиске себя. Действительно, что думают обо мне русские друзья, как известно, люди больших крайностей. Ведь для большинства моих соотечественников труд упорный по-прежнему тошен и вызывает классовое чувство, окрашенное весьма одноцветно. Поиск работы стал целью жизни не только для пришибленного мешком с зерном немецкого бюргера, но и для известного своей склонностью к авантюрам итальянца, и для гордящегося аристократическими корнями француза. Не хочется даже вспоминать про потомков Зевса греков, детей фиесты, сиесты и матери-церкви испанцев, маленьких, но гордых прибалтов.

Все они потянулись в страны, где дают. Европейский народ мигрирует в поисках работы, потому что это стало выгодным. Кому? В первую очередь самим государствам, решающим проблему безработицы. Оказалось, выгоднее оплачивать дорогу на собеседования, учебу на курсах по повышению квалификации, чем поддерживать производство и малый бизнес. Не знаю, как в Италии или Испании, но в Финляндии программа помощи предпринимателям явно провалилась.

Расчетливые финны (к ним причисляют себя «партийцы», представители партии «Истинные финны») уже давно поняли, что получать пособие по безработице, находясь на курсах или на дотационной работе, намного удобнее, чем плавать в океане бизнеса.

У предпринимателя нет гарантированной зарплаты, он сам оплачивает свои многочисленные затраты, начисляя зарплату себе по остаточному принципу. Что осталось после вычетов налогов, многочисленных обязательных поборов в виде оплаты страховок, лицензий, то и «мажет на хлеб». Новые теории по развитию регионального производства с переходом на хозрасчет не помогают. Мясная и молочная промышленность, создаваемая местными силами, не может конкурировать с более дешевой продукцией, поставляемой из-за рубежа.

Зачесал в репе истинный финн, вспомнил Териоки и социалистов, проснулась и в нем классовая ненависть. Вот она где, добровольная эксплуатация самого себя, долой капитализм, нет частному бизнесу, руки прочь от Финляндии!

Идет бюргер, исправный налогоплательщик, на любую работу, поддерживаемую государством. Так называемое «дотационное» рабочее место привлекательно тем, что работодатель получает приличные субсидии за то, что трудоустраивает безработных. Как правило, школы, больницы, дома престарелых, где постоянно требуются работники, получают в течение определенного времени субсидии в размере средней заработной платы ежемесячно, пока человек там трудится. Хорошо всем!

Чтобы народ не скучал и имел возможность себя показать и на других посмотреть, государство оплачивает командировочные, суточные, а во время обучения на курсах и учебу в размере почти что месячной зарплаты. Жить можно.

Казалось бы, рай для тех, кто не хочет биться за свою фирму, за свою коммерческую идею – это оказалось труднее, чем за идею светлого будущего – пожалуйста, не хочешь вкалывать на дядю или на себя любимого, занимайся общественно-полезной деятельностью. Подмывай бабушек и дедушек, пой с ними, рассказывай сказки, учи олухов в школе, отлавливай наркоманов, перевоспитывай алкоголиков.

Ситуация на рынке квалифицированных кадров – инженеров, врачей, учителей, ученых – еще хуже. Я столкнулась со сферой образования, получив сначала дотационную работу, а потом, выиграв в конкурсе, должность учителя.

Проработав год в школе, получила много положительных эмоций. Понравились условия труда, система оплаты, сама организация учебного процесса. Я чувствовала себя специалистом, то есть человеком на своем месте. Кто еще, как не носитель языка, имеет право преподавать его? Это вопрос риторический для государства, не изжившего послевоенный комплекс. На мое место в следующем учебном году возьмут как раз не носителя, а местного жителя, выучившего иностранный язык в местном университете. Пусть делает смешные ошибки, их все равно никто не заметит.

Не понравилась безжалостная кадровая политика эксплуатации почасовиков. Почти все учителя-почасовики, не зависимо от национальности и мест проживания, работают на условиях временного контракта. Муниципалитетам это выгодно: постоянные сотрудники требуют выплаты за педагогический стаж, за длительный (у учителей два с половиной месяца) отпуск и другие социальные льготы, «выбитые» профсоюзом. Учитывая, что средняя месячная зарплата учителя, взятого на полный рабочий день, две с половиной тысячи евро в месяц, нетрудно понять политику экономии. Сегодня муниципалитеты экономят безбожно на образовании, сокращают все и всех. Муниципальную работу на полный рабочий день получить крайне сложно. Учителей берут в основном на условиях неполной занятости.

Учителя-почасовики становятся безработными на летний период, переходя в другое ведомство. «С глаз долой, из сердца вон!» — до начала аврала, то есть наступления учебного года. Вдруг, в начале осени, мобильник начинает разрываться от звонков директоров школ с «интересными предложениями». Но ведь к этому времени человек уже, как правило, решил вопрос трудоустройства или учебы на курсах, принял на себя новые обязательства.

В мае учителя маются, то есть ищут работу в других городах и странах. Поиск работы напоминает рыбалку или охоту, потому что не лишен азарта. Конечно, для морально неустойчивых личностей этот перманентный процесс может показаться изнуряющим. Ведь до старости приходится рассылать резюме, следить за объявлениями об открытии вакансий, ездить на интервью за сотни километров зная, что не выберут, продавать себя с открытой улыбкой и демонстрацией искренних намерений.

Я, как русская, именно так и делаю, то есть впадаю в крайности. На прошлой неделе едва не угодила в Лапландию, самую северную ее часть, город Инари. Это почти что Северный полюс! А что? Очень приятное путешествие: летом в Лапландии белые ночи, разнотравье, самый свирепый в мире гнус и прочая экзотика. Дорога на поезде до Рованиеми, потом долгие часы на автобусе по тундре, возможны пересадки на оленей или собак, в зависимости от размера кошелька. Что мне переживать: вояж не за кровные, а из государственного кармана.

Проживание в дешевом хостеле однажды оставило у меня приятные воспоминания. Случилась знаменательная встреча с немцем по фамилии Рильке. Полицейский из Баварии тоже вдруг сорвался на край света. Но это тема другого рассказа. За новыми впечатлениями я готова ехать куда угодно. Путешествовать в одиночку я люблю. Когда одна, концентрируюсь на пейзаже, фотографирую, сочиняю. Дорога меня лечит.

Так вот, из Инари я могла бы скататься на комфортабельном поезде в Норвегию, а оттуда через Швецию вернулась бы домой, переполненная фотоснимками. Могла бы записаться в кружок покорителей Северного полюса. Я мечтала провести ночь у костра в обществе духов Севера, вызванных поевшим грибочков старым шаманом. Чего не сделаешь за государственные деньги? Смутило лишь наличие явного оксюморона: курсы предлагали изучение испанского языка и погружение в языковую ванну, ознакомление с культурой и бытом Испании. Даже мое горячее воображение не смогло представить звучание гортанного кастильского наречия в саамской тундре. У-уу! Эх, придется подыскать другое местечко, поближе к самой Испании... 

Лет через двадцать вечной учебы и постоянного поиска работы я таки получила должность в Финляндии, пусть и почасовика. Радует, что сейчас работаю по специальности. Погруженность в работу абсолютная, об Испании теперь только мечтаю!

Правда, при ближайшем рассмотрении проблемы трудоустройства в Финляндии, которую я все же люблю, приходится констатировать, что в этой стране почти всегда есть альтернатива. Нет работы – будет учеба! Об этом расскажу в следующей статье.

С наилучшими пожеланиями,

Милла Синиярви

Добавить комментарий